Девочка, ты чья?

Журнал «Мой кроха и я», 2002 г.

«…В Москву я приехала сразу после окончания школы. В тот же год по счастливому стечению обстоятельств поступила в институт. Мой молодой человек уже год как учился за границей, он приезжал ко мне на каникулы, а я всегда очень его ждала. Сдав экзамены, после первого семестра, я поехала к нему на неделю. Мы были так счастливы, что не думали о будущем, и развлекались, как могли. Вернувшись в Москву, я поняла, что беременна. Сначала стало страшно: вдруг он будет против. Однако, он сказал: «Рожай». Радость переполняла меня, даже негативная реакция моих родителей на эту новость не могла испортить мне настроение. Я ждала, когда закончится семестр, и я смогу уехать к любимому.

В середине лета я приехала к Саше. Мы решили, что мне следует взять академический отпуск и рожать только здесь. Первые несколько недель все шло хорошо. Я очень легко переносила беременность, срок был уже почти 6 месяцев. Потом Саша стал уходить со своими друзьями, и меня с собой не брал. Мы стали ссориться. Он все чаще грубил и запрещал мне выходить из дома. Вскоре он ударил меня в первый раз.

Сказать, что я обиделась - это не сказать ничего. Меня сковал страх и ужас. Я впервые задумалась о том, что я ему уже не интересна, у него здесь своя жизнь, а я здесь совершенно одна и никому не нужна. Ребенок? Он бы давно забыл о нем, только мой живот каждую минуту напоминал ему об этом.

Я терпела его издевательства почти до самых родов. Бил он меня регулярно и жестоко, я стала бояться за жизнь моего малыша. Впервые я стала задумываться, нужно ли связывать свою судьбу с таким человеком. Решила: нет.

Роды прошли легко, на свет появилась дочь Таня.

Опуская все подробности, скажу, что мое возвращение в Москву было самым настоящим бегством. Я спасала себя и ребенка от «невменяемого» Саши. Друзья помогли снять квартиру. Мама приехала…. Она с порога начала меня отчитывать: «Я давно предупреждала тебя о том, чем это все закончится. И ребенок тебе не нужен. Сама непутевая, и дочь такая же вырастет».

На лето я уехала с дочерью к родителям, Таня там и осталась. Я в сентябре восстановилась на 2-ой курс института и продолжила учебу. Все встало на свои места. Студенческая жизнь, как известно, разгульная. Я не работала, родители давали мне достаточно денег на безбедное существование. Дискотеки, бары, новые знакомые. Одним словом - праздная жизнь вместо переживаний, бессонных ночей у детской кроватки,…вместо первой счастливой улыбки, первого «Агу», первых неловких шагов и первого слова «Мама». Раз в год мама привозила мне дочку на неделю. Я так радовалась, но понимала, что справиться с собственным ребенком получается с трудом. Оказалось, так трудно накормить, успокоить, уложить спать.

На лето я, конечно, приезжала к родителям. Помню, идем мы как-то с мамой и с дочкой по улице, встречаем знакомую, которую уже давно не видели. «Ирина, - обращается эта женщина к моей маме - да ты никак вторую родила»? «Да», - с гордостью отвечает мама.

Ответ меня так потряс, что я не могла сказать и слова. Когда шок прошел, я спросила маму: «Что это было, шутка?». «Я говорила вполне серьезно. Ты Таню не растила, она тебе не нужна. Пусть все останется, как есть», - ответила МОЯ мама.

Осенью я снова уехала в Москву. Вскоре встретила человека, у нас завязались близкие отношения. Мы с Сергеем сняли квартиру и стали жить вместе. Он знал, что у меня есть дочь, но слышать не хотел о том, чтобы я взяла ее к нам. Но я решила подождать, а потом, когда он уедет в командировку, привезти Таню, и поставить Сережу перед фактом, мол, куда он денется. Увидев в нашей квартире мою девочку, он не обрадовался, но выгонять, конечно, не стал. Прошло некоторое время, Сережа так и смог принять Таню в нашу семью. Мне нужно было на что-то решаться: или жертвовать ребенком ради себя или подумать о счастье дочери и расстаться с человеком, который не захотел принять нас с дочкой как одно целое…»

Марина, 24г.

***

Может показаться удивительным, если я скажу, что истории, подобные этой, весьма и весьма типичны. К сожалению, это так. Что, впрочем, - не повод говорить о подобном, как о норме.

Психологам известно, что даже матери, желающие иметь ребенка, испытывают весьма амбивалентные эмоции, узнав о беременности. Женщины, ожидающие желанных детей, всякий раз сталкиваются с тем, что и ко второму и к третьему малышу приходится заново взращивать материнские чувства, которые никогда не появляются непосредственно в родильном доме.

Ситуация, описанная Мариной, представляет собой худший из тех сценариев, по которому может развиваться история под названием «Одна с ребенком». Безусловно, относительно ранняя, незапланированная и отвергаемая отцом будущего ребенка, беременность разрушает жизненные планы и является суровым испытанием для молодой женщины. Марина этот экзамен с первого раза сдать не смогла. Она демонстрирует инфантильность несколько раз: допускает беременность тогда, когда время для нее еще не пришло, связывает свою жизнь с мужчиной не только недостойным доверия, но, похоже, не совсем адекватным психически. Затем - отдает ребенка маме, словно это - вещь, а не человек.

Все действующие лица этой истории как будто созданы друг для друга. И мама Марины - фигура, безусловно, тоже очень интересная. Казалось бы, она берет на себя заботу о внучке и растит ее столь же ответственно, как свою собственную дочь. Однако, помимо такого «лобового» прочтения мотивов ее поведения мне видится здесь еще один дополнительный ракурс. Маринина мама, вместо того, чтобы влиять на дочь, подталкивая ее к более зрелому и ответственному поведению (то есть - к полному принятию роли матери), решает вместо этого воспользоваться её инфантильностью в собственных интересах. Взяв внучку к себе, она попросту лишает дочь родительских прав, а сама получает уникальную возможность «вновь побыть мамой» за счет собственной дочери. При помощи такого «несексуального инцеста» Маринина мама дополнительно доказывает дочери её инфантильность, как бы говоря: «Не может у тебя быть ничего своего. Твоя жизнь, твои решения и твои дети - на самом деле не твои, а мои». Не удивительно, что дочь с новым рвением ударяется в «разгульную» жизнь.

Марина обладает талантом встречать абсолютно неподходящих для семейной жизни мужчин. Пережив столь отрезвляющий, казалось бы, опыт предательства со стороны жениха, она через некоторое время пытается строить отношения еще с одним эгоцентричным претендентом на ее руку и сердце. Сережа, новый друг Марины, мало чем отличается от незадачливого отца ее дочери. Ибо как, строя отношения с женщиной, у которой есть дочь, он может диктовать ей условие, при котором она не должна сама растить своего ребенка?

Я не первый раз встречаюсь с ситуацией, когда приход материнских чувств у молодой женщины как бы «отставлен во времени» и она мгновенно передает «родительскую эстафету» новоиспеченной бабушке, которая полностью присваивает себе права на ребенка.

К счастью, такие мамы, как правило, «одумываются» и вступают с некоторым запозданием в свои права. Обычно, как бы внезапно пережив взросление, они оказываются чрезвычайно ответственными и любящими мамами своих малышей. Но здесь я должна упомянуть еще об одной сложности, которая их подстерегает. Психоаналитики утверждают, что ребенок безошибочно отличает маму от любой другой женщины, как бы она ни была ласкова. Ведь крошка девять месяцев слушал стук маминого сердца и звук ее голоса. Грудной ребенок реагирует на мать совершенно особым образом. Малыш как бы «знает» маму, даже если он лишь неделю назад появился на свет. Между ним и матерью мгновенно устанавливается тончайшая эмоционально-энергетическая связь: они понимают друг друга без слов и ни одно существо в мире не может заменить им друг друга.

Любая женщина, ставшая матерью, должна пережить этот уникальный опыт общения с новорожденным, а затем - грудным младенцем. И если возможность по каким-то причинам упущена, возникшая «эмоциональная брешь» неосознанно ощущается, чем дальше, тем больше, по мере того, как «юная мама» взрослеет. Впоследствии, когда у нее появляются внуки, она начинает вести себя похожим на свою маму образом - пытаться захватывать у дочки (или невестки) права и инициативу, бессознательно подталкивая ее (по собственному образу и подобию), оставаться «в детстве» и ни о чем не беспокоиться. Звучать это может так: «Иди, погуляй» или: «Поезжай на юг, отдохни» или вовсе: «Отдай мне Машу на лето (на год или на два) - тебе надо закончить институт». Стоит ли говорить, что практика передавать ребенка на воспитание другому человеку - в корне порочна? Стоит ли уточнять, что передавать эту эстафету из поколения в поколение - порочно вдвойне?

История, рассказанная Мариной, повествует не о том, как люди передают друг другу ребенка. На самом деле, это - история о том, как люди передают друг другу ответственность за свою и чужую жизнь. Сначала Марина доверяет себя молодому человеку, который не стоит ее доверия. Затем она доверяет своего ребенка маме вместо того, чтобы взять ответственность за него на себя. Затем ее мама «присваивает» себе права на внучку, вместо того, чтобы, как ответственная мать, сделать все, чтобы дочь сама приняла на себя роль матери. К счастью, письмо Марины говорит о том, что все еще можно исправить. И все, что необходимо сделать Марине - это взять, наконец, на себя полную ответственность за себя, свои решения, свою жизнь и жизнь собственной дочери.